Лечение рака яичников в Израиле, отзывы

Всем здравствуйте. Мне 27 лет. Ровно три года назад мне крупно не повезло. Рак яичника. Диагноз звучал как приговор на жизнь, а тем более на счастье материнства. Я смогла сохранить и то и то. Специалисты Сургута уговаривали на радикальную операцию, в результате которой мне бы отрезали все, что присуще женскому организму. Я категорически отказалась. Только поймите меня правильно. Рядом со мной постоянно находилась свекровь, которая сама по профессии врач. Она мне объяснила, что у каждого врача есть свой потолок, у каждого медицинского учреждения есть высота, выше которой не прыгнуть. Поэтому я поехала на лечение в Израиль, нисколько не разочаровавшись в отечественной медицине.

Повезло, что не наткнулась на посредников, а обратилась напрямую в международный отдел клиники. Это позволило мне сэкономить деньги и  время. Получить совет по поводу консультантов, от человека, который непосредственно их знает – врача Людмилы Райзберг. Она со мной многое согласовала по телефону и интернету. По прибытию в Ихилов очень быстро «пролетела» все обследования. (А у нас в Сургуте даже на платное очереди по неделям выстраиваются). После этого меня посмотрело сразу три профессор разных специальностей. Учитывая мое пожелание, начали с химиотерапии, предупредив о последствиях.

Конкретно в моем случае все было не так просто — первично назначенный курс химиотерапии не принес результатов, но после корректировки опухоль отступила, что позволило выполнить операцию небольшого объема. Приятно, что клиника заботится о своем имидже и не оставляет пациентов после первой попытки, хотя основные деньги уже заплачены. По истечению года после этого у меня родился мальчик.

Я попала в больницу в сентябре 2015 года. На работе у меня заболел живот, и я испугалась, что это аппендицит. Оказалось, что с аппендиксом все хорошо. Однако врачи обнаружили другое нарушение и направили меня к гинекологу с подозрением на рак яичников. При этом в частной беседе посоветовали обратить внимание на израильские клиники, так как в Самаре не очень успешно лечат такое заболевание. Я обратилась к профессору Юваль Ярон в Ихилов. Он назначил лапароскопию и биопсию. Действительно оказалось, что у меня рак яичников. Образцы ткани отправили на исследование в лабораторию. Врач сказал, что я очень молода – и что мне нужна самая эффективная терапия. Он начал планировать лечение. Потребовались дополнительные диагностики чтобы полностью учесть все детали. После всех диагностик, через 2 недели я перенсла тотальную гистерэктомию. Мне удалили матку, два фрагмента кишечника, большой сальник и оба яичника. Теперь я не смогу иметь детей, и это очень грустно, потому что каждая девушка мечтает о детях. После операции мне назначили химиотерапию, чтобы удалить последние остатки раковых клеток. Когда мне сказали, что у меня выпадут волосы, я была в ужасе. Ведь твоя прическа – это твой способ самовыражения, твоя женская красота. Лечение химиотерапией было тяжелым, но каждый день я чувствовала поддержку коллектива Ихилов. Первая неделя прошла нормально, а на второй стало тяжелее. Я не могла подняться с кровати – да что там, даже не могла повернуть голову, лежа на подушке. Когда пришла пора возвращаться домой, врачи показали мне несколько полезных упражнений. Медсестра во многом мне помогла. Мне понравилось лечиться в больнице Ихилов, ведь там позаботились не только о том, чтобы меня навещала медсестра, но и о том, чтобы моя реабилитация прошла сравнительно легко. Врачи всегда следили за тем, чтобы боль и другие побочные эффекты терапии оставались под контролем.

В один зимний день в 2010 году я вдруг ощутила сильную боль в правом боку. Тогда мне было 30 лет. Боль была острой и появилась неожиданно. Я позвонила подруге, работающей врачом в реанимации. Она сказала, что нужно срочно бежать в ближайшую больницу и обратиться в отделение интенсивной терапии. Я последовала совету подруги.

Врач получил результаты моего анализа крови и увидел, что уровень лейкоцитов сильно повышен. Он показал мои результаты другим специалистам. Дежурный гинеколог ознакомилась с моими медицинскими данными. Не прошло и часа с моего прихода в больницу, как я уже лежала на операционном столе.

Когда я пришла в себя после наркоза, оказалось, что врач удалила мне тяжело инфицированный яичник. Она дала мне антибиотик и отправила удаленные ткани на анализ.

Неделю спустя, когда я уже более или менее выздоровела после операции, мне позвонила гинеколог. Ей передали результаты патологического исследования. Ткань оказалась раковой. Мой шок в тот момент невозможно описать. И все же, когда человек узнает подобные новости, он автоматически начинает обдумывать ситуацию и планировать следующие шаги. Во всяком случае, я отреагировала именно так.

Даже пребывая в состоянии шока, я понимала, что нужно поговорить с подругой-врачом и попросить у нее совета. Вместе с подругой мы выбрали хирурга, и через две недели после первичного удаления яичника он провел лапароскопическую гистерэктомию и оофорэктомию. Он также провел процедуру по определению стадии рака. В то время казалось, что раковые клетки содержатся только в оставшемся яичнике, поэтому хирург поставил мне диагноз "рак яичников стадии IC".

Вскоре после операции я поехала на консультацию к гинекологу-онкологу в крупный, широко известный медицинский центр в Екатеринбурге. Врач порекомендовала мне три цикла химиотерапии и сообщила, что это стандартный подход к лечению рака яичников. Химиотерапию я прошла в местной клинике.

Лечение далось тяжело; я страдала от всех побочных эффектов, типичных для химиотерапии. Меня постоянно тошнило. У меня выпали волосы. Я очень сильно похудела. Но вскоре химиотерапия подошла к концу, и я смогла весело провести лето со своими дочерьми.

Ближе новому 2011 году у меня появилось странное ощущение в левом боку. Я подумала, что это, должно быть, инфекция мочевыводящих путей, но снимок показал, что рак вернулся – теперь раковые ткани обернулись вокруг левого мочеточника.

Хирург, проводивший оофорэктомию и гистерэктомию, удалил максимально возможный объем опухолевых клеток лапароскопическим методом. Он также поставил стент в левый мочеточник, чтобы соединить почку с мочевым пузырем.

После этой процедуры я пошла к другому специалисту, в другую больницу. Врач пощупал мне живот и ощутил, что опухоль выросла заново. Меня отправили на КТ. Подозрения врача подтвердились. Я совсем недавно перенесла операцию, но злокачественные ткани наросли заново. Это было ужасно. Никто, включая врача, не ожидал подобного исхода. Рак оказался чрезвычайно агрессивным.

Мне назначили три цикла химиотерапии и прописали лекарства второго ряда. Как только начался третий цикл, у меня развилась сильная аллергия на один из препаратов для внутривенного введения, и врач сразу же прекратил лечение.

Моя аллергия побудила врача назначить мне новое визуализирующее обследование. Снимок показал почти полное исчезновение рака. Злокачественных тканей осталось совсем немного, и их можно было удалить хирургическим методом. Я перенесла еще одну операцию – мне удалили все подозрительные ткани. По результатам анализа ни одна из них не была раковой. Врач очень удивился и сказал мне, что в моем организме могут остаться микроскопические очаги патологии. Тем не менее, даже микроскопический анализ не выявил признаков рака.

Врач назначил четыре недели лучевой терапии, необходимой для полного уничтожения злокачественных клеток. Я снова страдала от тяжелых побочных эффектов, однако рак ответил на лечение. В это же время я мучилась от боли, вызванной установленным ранее стентом, и в итоге мне пришлось менять стент каждые 1-2 месяца. Я без конца пила сильные антибиотики, потому что эта область постоянно воспалялась. Я очень ослабела после всего этого лечения. Когда начинался новый день, я просто хотела его пережить – и ничего больше. Просто хотела, чтобы наступило завтра, а потом – послезавтра.

Какое-то время мы надеялись, что рака больше нет. Я ходила на КТ, и радиолог не видел признаков патологии. Но как-то раз врач заметил пятнышко на моей печени. Оно проступило и на предыдущем снимке, но тогда никто не придал ему значения. Рак яичников образовал метастазы в печени. Я легла на операцию, и мне удалили пораженную часть печени.

В течение следующего года я часто ложилась в больницу с инфекциями. Инфекции были настолько тяжелыми, что уролог наконец решил удалить стент. В итоге оказалось, что стент был мне даже не нужен. Это был большой шаг вперед. Я все еще ощущала сильную слабость после болезни и лечения. Но теперь я могла проводить целые дни с дочерьми и не думать ни о чем, кроме обычной домашней жизни.

На очередном профилактическом визуализирующем обследовании обнаружилось, что рак вернулся в печень. Я перенесла новую операцию, затем сосредоточилась на новой фазе выздоровления. Как только ко мне вернулись силы, мы с мужем съездили на отдых. Это было чудесное путешествие. Но по возвращении домой я уже знала – просто знала, что на следующем снимке я вновь увижу рецидив рака. Так и случилось. Теперь раковые клетки были не только в печени, но и в лимфоузлах.

Подруга сказала, что ее близкий друг лечился от рака в клинике Ихилов. Я понимала, что нужно поговорить со специалистом, готовым отказаться от шаблонного подхода. И вот я позвонила в международный отдел клиники. Вскоре после звонка я уже летела в Тель-Авив.

На первичную консультацию вместе со мной поехала подруга. Нам сразу показалось, что лечиться стоит именно здесь. Врачи были готовы приступить к лечению, и никто не говорил мне, сколько мне осталось жить. В клинике царила теплая и радушная атмосфера.

Профессор Дан Грисаро сообщил, что его цель – добиться новой ремиссии. Он рассказал мне о геномном тестировании – никто из предыдущих врачей даже не упоминал о таком способе диагностики. Профессор назначил мне химиотерапию – гемцитабин и бевацизумаб. Другие специалисты не хотели назначать бевацизумаб, опасаясь его побочных эффектов. Я принимала дома эти лекарства девять месяцев. Это был настоящий подвиг с моей стороны. В Ихилов мне обеспечили отличную поддерживающую терапию – она помогла мне преодолеть этот этап лечения.

Впервые в жизни бороться с побочными эффектами мне помогали профессионалы. Меня консультировали нутрициолог, натуропат, специалист по лечебному массажу. Я получала духовную поддержку. И все это – в стенах одной клиники. Врачи неизменно поддерживали и подбадривали меня. Они действительно беспокоились о моей жизни. Так как мой муж не мог присутствовать на консультациях, Дан Грисаро организовывал для него интернет-конференции. Таким образом, муж мог участвовать в моем лечении.

После химиотерапии (а затем и лучевой терапии) мне назначили препарат, который идеально подходил для меня по итогам продвинутого геномного тестирования. В рамках этого метода врачи анализируют геном опухоли. Результаты анализа помогли определить, какой именно медикамент сможет нейтрализовать генетическую мутацию опухоли. Руководствуясь этими данными, доктор Чура назначил мне эверолимус. Через три месяца терапии я прошла визуализирующее обследование – признаков рака не было. Спустя еще несколько месяцев результат не изменился.

Прошло уже пять лет со дня первичной постановки диагноза. Сложно поверить, сколько всего мне пришлось пережить. Я почти привыкла к нескончаемому испытанию на прочность, к постоянному страху, что рак рецидивирует. Я привыкла к цикличной терапии, к периодам отчаяния, сменявшегося надеждой.

Сегодня мне помогают врачи из Ихилов, и я смотрю в будущее с надеждой и оптимизмом. Геномное тестирование, проведенное в медицинском центре Ихилов, позволило специалистам назначить мне подходящее лекарство, и я буду пить его столько, сколько потребуется.

Оглядываясь назад, я понимаю, что в моей жизни случилось множество маленьких чудес, за каждое из которых я благодарна судьбе.

Сегодня я снова полна сил; моя жизнь вернулась в прежнее русло. Я могу бегать и играть со своими замечательными дочерьми. Я люблю свою семью, как никогда, и я благодарна судьбе за возможность вернуться к самым простым играм с детьми, начиная с чтения сказок на ночь и заканчивая поисками приключений.

Эти пять лет навсегда изменили меня. Я ценю жизнь, как никогда. Еще я научилась прощать и не держать обид. Пришлось заболеть раком, чтобы этому научиться, но я благодарна за ценный урок.

Я все еще летаю в израиль на профилактические обследования, но эти поездки больше похожи на возвращение во второй дом. Все уже знают меня – и каждый раз встречают с радостью. В самой атмосфере клиники живет надежда, которую я нигде прежде не ощущала, – и я уверена, что эта надежда помогла мне выздороветь. Я собираюсь жить ради своих детей – столько, сколько мне отведено, и я очень рада тому, что множество людей не дают мне сдаться и бросить борьбу с болезнью.

Ближе к 50 годам у меня начались нерегулярные кровотечения, сопровождающиеся болью в правом боку. Боль то появлялась, то проходила, однако болело всегда в одном и том же месте.

Я никогда не любила работать в офисе. Я люблю путешествовать – и вкладывать в работу частичку своей творческой и свободолюбивой души. Я ничем не болела и старалась поддерживать свое здоровье. Мазня и боль, впрочем, требовали медицинского осмотра, и поэтому я пошла на обследование в бесплатную клинику, расположенную рядом с моим домом в Санкт-Петербурге. Я думала, что страдаю от симптомов пременопаузы. Какое-то время я даже грешила на желчный пузырь и пыталась питаться правильнее, чтобы устранить проблему.

В июне 2014 года я перенесла приступ сильной боли. Тогда я решила, что что-то действительно не так с желчным пузырем. Боль была настолько сильной, что я даже не могла прилечь. Я пошла в больницу, и врачи поначалу тоже заподозрили желчнокаменную болезнь. Меня отправили на УЗИ. Специалист не увидел никаких признаков воспаления, которое свидетельствовало бы о прохождении камня. В итоге меня отправили на визуализирующее обследование всех органов таза. Я с готовностью пошла на диагностику. Снимок показал опухоль размером с теннисный мяч на правом яичнике. Врачи предположили, что эта опухоль может оказаться раковой. Операцию назначили уже на следующий день.

В итоге опухоль оказалась даже крупнее, чем на снимке, – по размеру она была больше похожа на грейпфрут. Через две или три недели мне поставили окончательный диагноз: рак яичников III стадии. Я была на работе, обсуждала стратегии по рекламированию местной компании, когда мне позвонили из больницы. Узнав от врача о своем диагнозе, я ответила, что не буду сражаться с собственным телом – я буду его любить. И пусть у меня рак – я найду способ помочь своему организму. Так я отреагировала в ту минуту – и так я думаю до сих пор.

В ожидании диагноза я ни разу не искала информацию в интернете. Теперь же я начала искать информацию. В первую очередь меня интересовала статистика выживаемости при раке яичников. Затем я стала искать способы выжить при раке яичников. В первой же статье рассказывалось о пользе смеха. Мне невероятно понравилась эта статья. Я каждый день нахожу в жизни что-нибудь смешное – и часто говорю людям, что смех лечит.

Онколог из местной больницы назначил мне курс химиотерапии. Получив несколько доз препаратов, я поняла, что мне нужен интегративный подход. Я страдала от побочных эффектов, включая невропатию; все время чувствовала себя разбитой, чувство вкуса изменилось. Мне нужен был специалист, который помог бы бороться с этими побочными эффектами. Который учитывал бы влияние рациона и других естественных факторов.

Я решила поискать информацию о методах лечения рака, основанных на интегративном подходе. И обнаружила контактные данные международного отдела клиники Ихилов. Хотя я уже слышала об этом учреждении, я ничего не знала о принятой там стратегии лечения пациентов. Однако постепенно, по мере чтения статей на официальном сайте клиники я понимала, что именно туда мне и нужно обратиться. Когда я наконец позвонила в больницу, я не собиралась уточнять информацию или спрашивать мнение одного из специалистов. Я уже собралась лечиться.

Пообщавшись в чате со специалистом по онкологической информации, я позвонила в клинику по телефону. Вскоре мне назначили прием. И я полетела в Тель-Авив.

На первой консультации я узнала, что рак яичников может рецидивировать в лимфатический узел возле молочной железы. Позже рецидив подтвердился на ПЭТ. Я перенесла биопсию лимфатического узла с последующей операцией. После этих процедур мне назначили химиотерапевтический препарат доксорубицин. Позже я прошла курс лучевой терапии, направленной на культю влагалища. Насколько я поняла, это был способ профилактики рецидива рака в шейке матки. После второго рецидива мне дополнительно назначили облучение лимфатического узла, расположенного рядом с брюшной полостью.

Временами химиотерапия давалась мне очень тяжело. На ногах выступила ужасная сыпь – у меня до сих пор остались от нее шрамы. Прием темсиролимуса – химиотерапевтического препарата, который мне назначили после лучевой терапии, – привел к появлению волдырей и сильному шелушению кожи на ступнях и в подмышках. Тем не менее, поддерживающая терапия помогала облегчить эти побочные эффекты – как в физическом, так и в моральном плане. С начала химиотерапии натуропат, работающий в Ихилов, выписал мне биологически активные пищевые добавки, способствующие поддержанию сил и укреплению иммунитета. Диетолог разработала план питания, благодаря которому я легче перенесла химиотерапию. Не пришлось даже уходить на больничный.

Само по себе лечение оказалось просто первоклассным. По итогам геномного анализа врачи заключили, что мне подходит эверолимус – препарат, который обычно назначают при раке груди. Недавно я сходила на очередную процедуру – ПЭТ, и на снимке нет никаких признаков роста опухоли.

В клинике моим лечением занимались невероятные люди. Мне обеспечили качественный медицинский уход с применением продвинутых диагностических технологий и последних результатов научных исследований. Вместе с тем мне назначили всестороннюю поддерживающую терапию, включая массаж, лечебную физкультуру, хиропрактический уход, акупунктуру, психосоматическую терапию. Приезжая в больницу на очередное визуализирующее обследование, я часто принимаю участие в сеансах арт-терапии или играю в лото.

Самое тяжелое в борьбе с раком – понимать, что другим тот же самый путь дается иначе, что другие страдают, минуя те же самые вехи. Я никогда не задавалась вопросами: почему именно я заболела? почему именно мне суждено страдать? Нет, я спрашивала Бога лишь о том, чем я заслужила такое благословение. Я чувствую в себе силу, потому что понимаю: мой путь еще не пройден до конца. Успешная борьба с раком побуждает меня делиться своей историей с другими.

Как человек, победивший рак, могу сказать следующее. Рак не всегда отнимает жизнь, однако он всегда ее изменяет. Болезнь словно разбирает личность на части, однако только сам человек в состоянии решить, каким образом он начнет восстанавливаться. Насколько он станет сильным? Насколько великодушным? Пройдя это тяжелое испытание, вы сможете стать лучшей версией себя. Я выбираю счастье – и нахожу радость и любовь в каждом прожитом дне.

Нужно также научиться принимать помощь тогда, когда вы в ней нуждаетесь. Иногда другие просят нас о помощи. Иногда мы становимся на место просителей. Если ничего не просить, если отказываться от поддержки, вы заберете у людей возможность сделать доброе дело. Когда окружающие могут помочь, нужно позволить им это. Только так мы все сможем победить напасть под названием "рак". Я благодарна за помощь очень многим людям, однако от начала до конца этот путь со мной прошли только самые близкие – и лучшая подруга, с которой мы дружим уже 32 года. Я не знаю, чтобы я делала без их поддержки.

Звучит странно, однако борьба с раком раскрасила мою жизнь в новые цвета. В 2014 году за три недели отдыха, отведенные мне между циклами химиотерапии, я съездила вместе с лучшей подругой в двухнедельный тур по Золотому Кольцу России, который мы в шутку назвали туром "Рак обречен". В 2015 году мы снова отправились в путешествие, теперь уже в Карелию. Во время первой поездки приходилось беречься, так я все еще чувствовала себя не очень хорошо. Но зато уже в 2015 году я вернулась в форму за счет комплексной терапии в медицинском центре Ихилов. Я люблю приключения – и верю в то, что снова могу путешествовать только благодаря собственному отношению к болезни и невероятной поддержке со стороны самых разных людей.

Пока я живу, я готова рассказывать свою историю всем, кто хочет ее услышать.

Прошло почти шесть лет с того дня, когда мне поставили диагноз "рак яичников стадии IIIB". Классический случай позднего обнаружения патологии. И ведь за 8 месяцев, предшествующие постановке диагноза, я несколько раз ходила к гинекологу и жаловалась на нерегулярный цикл! В итоге у меня выросла огромная злокачественная опухоль. Моему замечательному хирургу профессору Юваль Ярону пришлось удалить мне яичники, матку и шейку матки вместе с большим объемом окружающих тканей. Тем не менее, на мочевом пузыре, толстой кишке и других органах осталось еще множество маленьких островков раковых клеток. К счастью, рак не распространился в тазовые лимфатические узлы (врач провел биопсию). Химиотерапия отвратительна, но результат стоит перенесенных страданий. Ведь спустя шесть лет я все еще жива и, по всей видимости, здорова. Что я могу посоветовать... Если вы читаете мое сообщение, значит, вы подозреваете или знаете, что у вас – или вашего близкого человека – рак. Идите к врачу! Вам нужен полноценный медицинский осмотр. Если у вас уже давно сбоит цикл, потребуйте анализ на опухолевый маркер CA-125 и УЗИ! Ранняя диагностика может спасти вам жизнь. Хочу сказать, что я бесконечно благодарна своим замечательным врачам – если бы не они, я бы давно умерла. Не знаю, сколько мне еще осталось, – статистика говорит, что немного. Но пока что я прекрасно живу назло любой статистике – и собираюсь жить дальше! Надеюсь, мое сообщение кому-нибудь поможет.

Восемь лет назад у меня нашли рак яичников. Я перенесла гистерэктомию, аппендэктомию и оментэктомию в Ихилов, а потом еще химиотерапию. Поначалу болезнь проявлялась очень странно – у меня нарушилось чувство вкуса и обоняние. Я ничего не могла есть, потому что любая еда казалась гадкой на вкус. За несколько недель я похудела на 50 килограммов. Мое здоровье резко ухудшилось. Я настолько ослабела, что с трудом поднималась с кровати. Сдала много анализов на кишечных паразитов, но все без толку. В итоге мне стало настолько плохо, что я сказала терапевту, что умираю. Он пощупал мой живот и нашел крупное новообразование. Не прошло и двух недель, как я прилетела в Израиль и уже лежала в больнице и чувствовала себя гораздо лучше. Рак оказался инкапсулированным в огромной кисте размером с тннисный мяч. Кисту успешно удалили. Химиотерапия длилась полгода, и я регулярно приходила на неинвазивные обследования. Теперь весь этот кошмар позади.

У меня обнаружили рак яичников 3 марта 2008 г. Удалили две очень большие опухоли (злокачественные). После операции назначили шесть месяцев химиотерапии. Карбоплатин и Таксол. Сначала назначили интраперитонеальную химиотерапию цисплатином, но было очень больно, и я выдержала только один сеанс.

Сейчас я понимаю, что симптомы рака яичников длились 1 или 2 года до постановки диагноза. У меня были нерегулярные и обильные менструальные кровотечения со сгустками. В то время я работала медсестрой. Другие медсестры на работе говорили, что это признак приближающейся менопаузы. Мне было 47 лет. Женщины говорили, что моя "матка сбрасывает оболочку". Хроническая боль в спине. У всех медсестер болела спина. Затем начались проблемы с кишечником. Терапевт сказал, что это простой запор. В конце концов у меня началась невыносимая изжога, которая раньше мучила меня только при беременности. Однако я не была беременна. Я стала принимать Тамс. Две недели не ходила на работу из-за жутких болей в животе. В итоге мне все надоело, и я пошла к другому врачу (не к тому терапевту, к которому я отношусь территориально). Врач нащупал у меня в животе шишку размером с футбольный мяч. Уверена, что другие, включая моего терапевта, тоже ее ощущали. Врач направил меня на УЗИ, а затем – в хирургию, посоветовав проходить лечение в Израиле. В итоге хирург-онколог сказал, что после наркоза я, скорее всего, обнаружу швы от низа живота до грудины. Но ничего подобного не произошло. Когда я пришла в себя, у меня был шрам как от кесарева сечения, внизу живота. По словам хирурга, опухоли оказались доброкачественными. Родственники, приехавшие, чтобы помогать мне с лечением, счастливо вздохнули и уехали домой. Примерно через три дня мне позвонили. Патолог изучил опухоли и нашел в них рак.  Хирург извинился. Сказал, что у меня третья стадия. Что рак очень агрессивный.

Мне стало понятно, что здоровье одно и нужно лечиться там. где я уверена в квалификации врачей. В итоге полетела в Израиль. Началась химиотерапия.

Теперь я знаю о своем здоровье гораздо больше, чем раньше, и очень внимательно, хоть и не без оптимизма, наблюдаю за своим телом. Уровень опухолевого маркера держится в районе 7. Я сделала несколько снимков КАТ, по ним у меня все хорошо. Я научилась жить настоящим и любить жизнь! Не теряйте надежду, сестры!

Я обратилась к профессору Юваль Ярон в Ихилов. Он назначил лапароскопию и биопсию…

Мы с мамой обратились к вам почти два года назад, когда у мамы нашли рак яичников на поздней стадии. Мама прошла первый курс химиотерапии и должна была лечь на радикальную гистерэктомию. Я нашла ваш сайт, когда просматривала информацию в Интернете, и мы обе очень удивились существованию такого учреждения, как ваше. Надежда на благоприятный прогноз никогда нас не покидала, однако мы с мамой боялись предстоящей операции и химиотерапии. У нас было много вопросов.

Встреча с вашими врачами подарила нам новую надежду. Мы почувствовали, что о нас заботятся настоящие профессионалы. Ваши врачи сопереживали нам, делились всем, что знали сами, и стремились к прагматичности. Когда мы ушли из клиники, мы больше ни о чем не беспокоились, так как теперь понимали, что нужно делать для того, чтобы выиграть битву с раком.

Маму прооперировали. Операция прошла успешно, и мама быстро выздоровела и вернулась к работе. Теперь она смотрит в будущее с оптимизмом и чувствует себя гораздо лучше, чем раньше. Ее уровень CA125 больше не поднимается. Мы обе навсегда останемся благодарными за вашу помощь и поддержку – и продолжим рассказывать людям о вашем замечательном учреждении. Большое спасибо за ваш бесценный дар.

Едва ли вы найдете онколога заботливее и мудрее, чем профессор Гриссаро! В апреле у моей мамы нашли рак яичников, и с тех пор о ее здоровье заботится доктор Ян. Так как я сама работаю в области индивидуализированной медицины, мне очень понравилось то, что доктор всегда в курсе последних новостей в сфере таргетной терапии, геномной медицины и иммуноонкологии.

Профессор Дан Гриссаро очень терпелив. Он подробно расспрашивает маму о ее симптомах, а затем объясняет, почему так происходит и что нужно делать. Врач учел состояние здоровья моей мамы и разработал для нее персональную схему лечения. Благодаря терапии под руководством доктора Яна мама поправилась и окрепла. Хотя в апреле ее здоровье оставляло желать лучшего, теперь мама вполне здорова – даже несмотря на то, что ей уже 75 лет.

Профессор всегда прилагает особые усилия к тому, чтобы обеспечить моей маме комфортное лечение. Он порекомендовал ей пройти секвенирование нового поколения, чтобы врачи лучше понимали геномный профиль опухоли и смогли обнаружить генетические мутации, ответственные за патологический процесс.

Могу сказать только то, что доктор Мацеевски – замечательный и талантливый хирург. У моей жены недавно обнаружили доброкачественную кисту яичника, и терапевт советовал провести операцию через полный разрез. К этому моменту у жены и так был только один яичник (второй она удалила в молодости из-за рака), и хирург не могла гарантировать, что ей удастся сохранить оставшийся. Удаление последнего яичника означало бы, что у нас не получится зачать ребенка. :( Само собой, нас не очень устраивала предстоящая процедура. К тому же жене пришлось бы долго выздоравливать после операции, ведь врач планировала большой разрез.

К счастью, мы догадались обратиться к другому специалисту – врачу из медицинского центра Ихилов (это было лучшее вложение пятисот долларов за всю жизнь). Она выучила лучших специалистов и стала очень известным в области акушерства и гинекологии. После встречи с у нас не осталось вопросов – врач подробно рассказала нам обо всех существующих методах лечения и пояснила, какой алгоритм терапии он считает наиболее оптимальным. Она предложил моей жене лечь на лапароскопию – операцию, которую проводят через маленькие, двухсантиметровые разрезы. Мы остались очень довольными нашей первичной консультацией у специалиста. Важнее всего то, что она пообещал сохранить последний яичник моей жены.

После операции –

По окончании процедуры врач вышла из операционной и сказала нам, что операция прошла успешно (яичник удалось сохранить), и что в тот же день мы сможем вернуться домой! Ничего себе! Не поверите, как я был счастлив. В любом случае, у доктора Мацеевски и ее помощников огромный послужной список, ведь все они обучались своей специализации в престижных учреждениях. Если вы ищете талантливого хирурга, обращайте внимание на то, где она закончил аспирантуру. Теперь мы знаем, что в операционной она проводит гораздо больше времени, чем в собственном кабинете. И это хороший знак, который говорит о том, что мы попали к опытному специалисту. Если кому-то нужен опытный гинеколог-онколог, обращайтесь к доктору Мацеевски – не пожалеете!