Лечение рака яичников в Израиле, отзывы

Всем здравствуйте. Мне 27 лет. Ровно три года назад мне крупно не повезло. Рак яичника. Диагноз звучал как приговор на жизнь, а тем более на счастье материнства. Я смогла сохранить и то, и то. Специалисты Сургута уговаривали на радикальную операцию, в результате которой мне бы отрезали все, что присуще женскому организму. Я категорически отказалась. Только поймите меня правильно. Рядом со мной постоянно находилась свекровь, которая сама по профессии врач. Она мне объяснила, что у каждого врача есть свой потолок, у каждого медицинского учреждения есть высота, выше которой не прыгнуть. Поэтому я поехала на лечение в Израиль, нисколько не разочаровавшись в отечественной медицине.

Повезло, что не наткнулась на посредников, а обратилась напрямую в международный отдел клиники. Это позволило мне сэкономить деньги и  время. Получить совет по поводу консультантов, от человека, который непосредственно их знает – врача Людмилы Райзберг. Она со мной многое согласовала по телефону и интернету. По прибытии в Ихилов очень быстро «пролетела» все обследования. (А у нас в Сургуте даже на платное очереди по неделям выстраиваются). После этого меня посмотрело сразу три профессора разных специальностей. Учитывая мое пожелание, начали с химиотерапии, предупредив о последствиях.

Конкретно в моем случае все было не так просто — первично назначенный курс химиотерапии не принес результатов, но после корректировки опухоль отступила, что позволило выполнить операцию небольшого объема. Приятно, что клиника заботится о своем имидже и не оставляет пациентов после первой попытки, хотя основные деньги уже заплачены. По истечении года после этого у меня родился мальчик.

Я попала в больницу в сентябре 2015 года. На работе у меня заболел живот, и я испугалась, что это аппендицит. Оказалось, что с аппендиксом все хорошо. Однако врачи обнаружили другое нарушение и направили меня к гинекологу с подозрением на рак яичников. При этом в частной беседе посоветовали обратить внимание на израильские клиники, так как в Самаре не очень успешно лечат такое заболевание.

Я обратилась к профессору Ювалю Ярону в Ихилов. Он назначил лапароскопию и биопсию. Действительно оказалось, что у меня рак яичников. Образцы ткани отправили на исследование в лабораторию. Врач сказал, что я очень молода – и что мне нужна самая эффективная терапия. Он начал планировать лечение. Потребовались дополнительные диагностики чтобы полностью учесть все детали. После всех диагностик, через 2 недели я перенсла тотальную гистерэктомию. Мне удалили матку, два фрагмента кишечника, большой сальник и оба яичника. Теперь я не смогу иметь детей, и это очень грустно, потому что каждая девушка мечтает о детях.

После операции мне назначили химиотерапию, чтобы удалить последние остатки раковых клеток. Когда мне сказали, что у меня выпадут волосы, я была в ужасе. Ведь твоя прическа – это твой способ самовыражения, твоя женская красота. Лечение химиотерапией было тяжелым, но каждый день я чувствовала поддержку коллектива Ихилов. Первая неделя прошла нормально, а на второй стало тяжелее. Я не могла подняться с кровати – да что там, даже не могла повернуть голову, лежа на подушке. Когда пришла пора возвращаться домой, врачи показали мне несколько полезных упражнений. Медсестра во многом мне помогла. Мне понравилось лечиться в больнице Ихилов, ведь там позаботились не только о том, чтобы меня навещала медсестра, но и о том, чтобы моя реабилитация прошла сравнительно легко. Врачи всегда следили за тем, чтобы боль и другие побочные эффекты терапии оставались под контролем.

В один зимний день в 2010 году я вдруг ощутила сильную боль в правом боку. Тогда мне было 30 лет. Боль была острой и появилась неожиданно. Я позвонила подруге, работающей врачом в реанимации. Она сказала, что нужно срочно бежать в ближайшую больницу и обратиться в отделение интенсивной терапии. Я последовала совету подруги.

Врач получил результаты моего анализа крови и увидел, что уровень лейкоцитов сильно повышен. Он показал мои результаты другим специалистам. Дежурный гинеколог ознакомилась с моими медицинскими данными. Не прошло и часа с моего прихода в больницу, как я уже лежала на операционном столе.

Когда я пришла в себя после наркоза, оказалось, что врач удалила мне тяжело инфицированный яичник. Она дала мне антибиотик и отправила удаленные ткани на анализ.

Неделю спустя, когда я уже более или менее выздоровела после операции, мне позвонила гинеколог. Ей передали результаты патологического исследования. Ткань оказалась раковой. Мой шок в тот момент невозможно описать. И все же, когда человек узнает подобные новости, он автоматически начинает обдумывать ситуацию и планировать следующие шаги. Во всяком случае, я отреагировала именно так.

Даже пребывая в состоянии шока, я понимала, что нужно поговорить с подругой-врачом и попросить у нее совета. Вместе с подругой мы выбрали хирурга, и через две недели после первичного удаления яичника он провел лапароскопическую гистерэктомию и оофорэктомию. Он также провел процедуру по определению стадии рака. В то время казалось, что раковые клетки содержатся только в оставшемся яичнике, поэтому хирург поставил мне диагноз "рак яичников стадии IC".

Вскоре после операции я поехала на консультацию к гинекологу-онкологу в крупный, широко известный медицинский центр в Екатеринбурге. Врач порекомендовала мне три цикла химиотерапии и сообщила, что это стандартный подход к лечению рака яичников. Химиотерапию я прошла в местной клинике.

Лечение далось тяжело; я страдала от всех побочных эффектов, типичных для химиотерапии. Меня постоянно тошнило. У меня выпали волосы. Я очень сильно похудела. Но вскоре химиотерапия подошла к концу, и я смогла весело провести лето со своими дочерьми.

Ближе новому 2011 году у меня появилось странное ощущение в левом боку. Я подумала, что это, должно быть, инфекция мочевыводящих путей, но снимок показал, что рак вернулся – теперь раковые ткани обернулись вокруг левого мочеточника.

Хирург, проводивший оофорэктомию и гистерэктомию, удалил максимально возможный объем опухолевых клеток лапароскопическим методом. Он также поставил стент в левый мочеточник, чтобы соединить почку с мочевым пузырем.

После этой процедуры я пошла к другому специалисту, в другую больницу. Врач пощупал мне живот и ощутил, что опухоль выросла заново. Меня отправили на КТ. Подозрения врача подтвердились. Я совсем недавно перенесла операцию, но злокачественные ткани наросли заново. Это было ужасно. Никто, включая врача, не ожидал подобного исхода. Рак оказался чрезвычайно агрессивным.

Мне назначили три цикла химиотерапии и прописали лекарства второго ряда. Как только начался третий цикл, у меня развилась сильная аллергия на один из препаратов для внутривенного введения, и врач сразу же прекратил лечение.

Моя аллергия побудила врача назначить мне новое визуализирующее обследование. Снимок показал почти полное исчезновение рака. Злокачественных тканей осталось совсем немного, и их можно было удалить хирургическим методом. Я перенесла еще одну операцию – мне удалили все подозрительные ткани. По результатам анализа ни одна из них не была раковой. Врач очень удивился и сказал мне, что в моем организме могут остаться микроскопические очаги патологии. Тем не менее, даже микроскопический анализ не выявил признаков рака.

Врач назначил четыре недели лучевой терапии, необходимой для полного уничтожения злокачественных клеток. Я снова страдала от тяжелых побочных эффектов, однако рак ответил на лечение. В это же время я мучилась от боли, вызванной установленным ранее стентом, и в итоге мне пришлось менять стент каждые 1-2 месяца. Я без конца пила сильные антибиотики, потому что эта область постоянно воспалялась. Я очень ослабела после всего этого лечения. Когда начинался новый день, я просто хотела его пережить – и ничего больше. Просто хотела, чтобы наступило завтра, а потом – послезавтра.

Какое-то время мы надеялись, что рака больше нет. Я ходила на КТ, и радиолог не видел признаков патологии. Но как-то раз врач заметил пятнышко на моей печени. Оно проступило и на предыдущем снимке, но тогда никто не придал ему значения. Рак яичников образовал метастазы в печени. Я легла на операцию, и мне удалили пораженную часть печени.

В течение следующего года я часто ложилась в больницу с инфекциями. Инфекции были настолько тяжелыми, что уролог наконец решил удалить стент. В итоге оказалось, что стент был мне даже не нужен. Это был большой шаг вперед. Я все еще ощущала сильную слабость после болезни и лечения. Но теперь я могла проводить целые дни с дочерьми и не думать ни о чем, кроме обычной домашней жизни.

На очередном профилактическом визуализирующем обследовании обнаружилось, что рак вернулся в печень. Я перенесла новую операцию, затем сосредоточилась на новой фазе выздоровления. Как только ко мне вернулись силы, мы с мужем съездили на отдых. Это было чудесное путешествие. Но по возвращении домой я уже знала – просто знала, что на следующем снимке я вновь увижу рецидив рака. Так и случилось. Теперь раковые клетки были не только в печени, но и в лимфоузлах.

Подруга сказала, что ее близкий друг лечился от рака в клинике Ихилов. Я понимала, что нужно поговорить со специалистом, готовым отказаться от шаблонного подхода. И вот я позвонила в международный отдел клиники. Вскоре после звонка я уже летела в Тель-Авив.

На первичную консультацию вместе со мной поехала подруга. Нам сразу показалось, что лечиться стоит именно здесь. Врачи были готовы приступить к лечению, и никто не говорил мне, сколько мне осталось жить. В клинике царила теплая и радушная атмосфера.

Профессор Дан Грисаро сообщил, что его цель – добиться новой ремиссии. Он рассказал мне о геномном тестировании – никто из предыдущих врачей даже не упоминал о таком способе диагностики. Профессор назначил мне химиотерапию – гемцитабин и бевацизумаб. Другие специалисты не хотели назначать бевацизумаб, опасаясь его побочных эффектов. Я принимала дома эти лекарства девять месяцев. Это был настоящий подвиг с моей стороны. В Ихилов мне обеспечили отличную поддерживающую терапию – она помогла мне преодолеть этот этап лечения.

Впервые в жизни бороться с побочными эффектами мне помогали профессионалы. Меня консультировали нутрициолог, натуропат, специалист по лечебному массажу. Я получала духовную поддержку. И все это – в стенах одной клиники. Врачи неизменно поддерживали и подбадривали меня. Они действительно беспокоились о моей жизни. Так как мой муж не мог присутствовать на консультациях, Дан Грисаро организовывал для него интернет-конференции. Таким образом, муж мог участвовать в моем лечении.

После химиотерапии (а затем и лучевой терапии) мне назначили препарат, который идеально подходил для меня по итогам продвинутого геномного тестирования. В рамках этого метода врачи анализируют геном опухоли. Результаты анализа помогли определить, какой именно медикамент сможет нейтрализовать генетическую мутацию опухоли. Руководствуясь этими данными, доктор назначил мне эверолимус. Через три месяца терапии я прошла визуализирующее обследование – признаков рака не было. Спустя еще несколько месяцев результат не изменился.

Прошло уже пять лет со дня первичной постановки диагноза. Сложно поверить, сколько всего мне пришлось пережить. Я почти привыкла к нескончаемому испытанию на прочность, к постоянному страху, что рак рецидивирует. Я привыкла к цикличной терапии, к периодам отчаяния, сменявшегося надеждой.

Сегодня мне помогают врачи из Ихилов, и я смотрю в будущее с надеждой и оптимизмом. Геномное тестирование, проведенное в медицинском центре Ихилов, позволило специалистам назначить мне подходящее лекарство, и я буду пить его столько, сколько потребуется.

Оглядываясь назад, я понимаю, что в моей жизни случилось множество маленьких чудес, за каждое из которых я благодарна судьбе.

Сегодня я снова полна сил; моя жизнь вернулась в прежнее русло. Я могу бегать и играть со своими замечательными дочерьми. Я люблю свою семью, как никогда, и я благодарна судьбе за возможность вернуться к самым простым играм с детьми, начиная с чтения сказок на ночь и заканчивая поисками приключений.

Эти пять лет навсегда изменили меня. Я ценю жизнь, как никогда. Еще я научилась прощать и не держать обид. Пришлось заболеть раком, чтобы этому научиться, но я благодарна за ценный урок.

Я все еще летаю в Израиль на профилактические обследования, но эти поездки больше похожи на возвращение во второй дом. Все уже знают меня – и каждый раз встречают с радостью. В самой атмосфере клиники живет надежда, которую я нигде прежде не ощущала, – и я уверена, что эта надежда помогла мне выздороветь. Я собираюсь жить ради своих детей – столько, сколько мне отведено, и я очень рада тому, что множество людей не дают мне сдаться и бросить борьбу с болезнью.

Ближе к 50 годам у меня начались нерегулярные кровотечения, сопровождающиеся болью в правом боку. Боль то появлялась, то проходила, однако болело всегда в одном и том же месте.

Я никогда не любила работать в офисе. Я люблю путешествовать – и вкладывать в работу частичку своей творческой и свободолюбивой души. Я ничем не болела и старалась поддерживать свое здоровье. Мазня и боль, впрочем, требовали медицинского осмотра, и поэтому я пошла на обследование в бесплатную клинику, расположенную рядом с моим домом в Санкт-Петербурге. Я думала, что страдаю от симптомов пременопаузы. Какое-то время я даже грешила на желчный пузырь и пыталась питаться правильнее, чтобы устранить проблему.

В июне 2014 года я перенесла приступ сильной боли. Тогда я решила, что что-то действительно не так с желчным пузырем. Боль была настолько сильной, что я даже не могла прилечь. Я пошла в больницу, и врачи поначалу тоже заподозрили желчнокаменную болезнь. Меня отправили на УЗИ. Специалист не увидел никаких признаков воспаления, которое свидетельствовало бы о прохождении камня. В итоге меня отправили на визуализирующее обследование всех органов таза. Я с готовностью пошла на диагностику. Снимок показал опухоль размером с теннисный мяч на правом яичнике. Врачи предположили, что эта опухоль может оказаться раковой. Операцию назначили уже на следующий день.

В итоге опухоль оказалась даже крупнее, чем на снимке, – по размеру она была больше похожа на грейпфрут. Через две или три недели мне поставили окончательный диагноз: рак яичников III стадии. Я была на работе, обсуждала стратегии по рекламированию местной компании, когда мне позвонили из больницы. Узнав от врача о своем диагнозе, я ответила, что не буду сражаться с собственным телом – я буду его любить. И пусть у меня рак – я найду способ помочь своему организму. Так я отреагировала в ту минуту – и так я думаю до сих пор.

В ожидании диагноза я ни разу не искала информацию в интернете. Теперь же я начала искать информацию. В первую очередь меня интересовала статистика выживаемости при раке яичников. Затем я стала искать способы выжить при раке яичников. В первой же статье рассказывалось о пользе смеха. Мне невероятно понравилась эта статья. Я каждый день нахожу в жизни что-нибудь смешное – и часто говорю людям, что смех лечит.

Онколог из местной больницы назначил мне курс химиотерапии. Получив несколько доз препаратов, я поняла, что мне нужен интегративный подход. Я страдала от побочных эффектов, включая невропатию; все время чувствовала себя разбитой, чувство вкуса изменилось. Мне нужен был специалист, который помог бы бороться с этими побочными эффектами. Который учитывал бы влияние рациона и других естественных факторов.

Я решила поискать информацию о методах лечения рака, основанных на интегративном подходе. И обнаружила контактные данные международного отдела клиники Ихилов. Хотя я уже слышала об этом учреждении, я ничего не знала о принятой там стратегии лечения пациентов. Однако постепенно, по мере чтения статей на официальном сайте клиники я понимала, что именно туда мне и нужно обратиться. Когда я наконец позвонила в больницу, я не собиралась уточнять информацию или спрашивать мнение одного из специалистов. Я уже собралась лечиться.

Пообщавшись в чате со специалистом по онкологической информации, я позвонила в клинику по телефону. Вскоре мне назначили прием. И я полетела в Тель-Авив.

На первой консультации я узнала, что рак яичников может рецидивировать в лимфатический узел возле молочной железы. Позже рецидив подтвердился на ПЭТ. Я перенесла биопсию лимфатического узла с последующей операцией. После этих процедур мне назначили химиотерапевтический препарат доксорубицин. Позже я прошла курс лучевой терапии, направленной на культю влагалища. Насколько я поняла, это был способ профилактики рецидива рака в шейке матки. После второго рецидива мне дополнительно назначили облучение лимфатического узла, расположенного рядом с брюшной полостью.

Временами химиотерапия давалась мне очень тяжело. На ногах выступила ужасная сыпь – у меня до сих пор остались от нее шрамы. Прием темсиролимуса – химиотерапевтического препарата, который мне назначили после лучевой терапии, – привел к появлению волдырей и сильному шелушению кожи на ступнях и в подмышках. Тем не менее, поддерживающая терапия помогала облегчить эти побочные эффекты – как в физическом, так и в моральном плане. С начала химиотерапии натуропат, работающий в Ихилов, выписал мне биологически активные пищевые добавки, способствующие поддержанию сил и укреплению иммунитета. Диетолог разработала план питания, благодаря которому я легче перенесла химиотерапию. Не пришлось даже уходить на больничный.

Само по себе лечение оказалось просто первоклассным. По итогам геномного анализа врачи заключили, что мне подходит эверолимус – препарат, который обычно назначают при раке груди. Недавно я сходила на очередную процедуру – ПЭТ, и на снимке нет никаких признаков роста опухоли.

В клинике моим лечением занимались невероятные люди. Мне обеспечили качественный медицинский уход с применением продвинутых диагностических технологий и последних результатов научных исследований. Вместе с тем мне назначили всестороннюю поддерживающую терапию, включая массаж, лечебную физкультуру, хиропрактический уход, акупунктуру, психосоматическую терапию. Приезжая в больницу на очередное визуализирующее обследование, я часто принимаю участие в сеансах арт-терапии или играю в лото.

Самое тяжелое в борьбе с раком – понимать, что другим тот же самый путь дается иначе, что другие страдают, минуя те же самые вехи. Я никогда не задавалась вопросами: почему именно я заболела? почему именно мне суждено страдать? Нет, я спрашивала Бога лишь о том, чем я заслужила такое благословение. Я чувствую в себе силу, потому что понимаю: мой путь еще не пройден до конца. Успешная борьба с раком побуждает меня делиться своей историей с другими.

Как человек, победивший рак, могу сказать следующее. Рак не всегда отнимает жизнь, однако он всегда ее изменяет. Болезнь словно разбирает личность на части, однако только сам человек в состоянии решить, каким образом он начнет восстанавливаться. Насколько он станет сильным? Насколько великодушным? Пройдя это тяжелое испытание, вы сможете стать лучшей версией себя. Я выбираю счастье – и нахожу радость и любовь в каждом прожитом дне.

Нужно также научиться принимать помощь тогда, когда вы в ней нуждаетесь. Иногда другие просят нас о помощи. Иногда мы становимся на место просителей. Если ничего не просить, если отказываться от поддержки, вы заберете у людей возможность сделать доброе дело. Когда окружающие могут помочь, нужно позволить им это. Только так мы все сможем победить напасть под названием "рак". Я благодарна за помощь очень многим людям, однако от начала до конца этот путь со мной прошли только самые близкие – и лучшая подруга, с которой мы дружим уже 32 года. Я не знаю, чтобы я делала без их поддержки.

Звучит странно, однако борьба с раком раскрасила мою жизнь в новые цвета. В 2014 году за три недели отдыха, отведенные мне между циклами химиотерапии, я съездила вместе с лучшей подругой в двухнедельный тур по Золотому Кольцу России, который мы в шутку назвали туром "Рак обречен". В 2015 году мы снова отправились в путешествие, теперь уже в Карелию. Во время первой поездки приходилось беречься, так я все еще чувствовала себя не очень хорошо. Но зато уже в 2015 году я вернулась в форму за счет комплексной терапии в медицинском центре Ихилов. Я люблю приключения – и верю в то, что снова могу путешествовать только благодаря собственному отношению к болезни и невероятной поддержке со стороны самых разных людей.

Пока я живу, я готова рассказывать свою историю всем, кто хочет ее услышать.

Прошло почти шесть лет с того дня, когда мне поставили диагноз "рак яичников стадии IIIB". Классический случай позднего обнаружения патологии. И ведь за 8 месяцев, предшествующие постановке диагноза, я несколько раз ходила к гинекологу и жаловалась на нерегулярный цикл! В итоге у меня выросла огромная злокачественная опухоль. Моему замечательному хирургу профессору Ювалю Ярону пришлось удалить мне яичники, матку и шейку матки вместе с большим объемом окружающих тканей. Тем не менее, на мочевом пузыре, толстой кишке и других органах осталось еще множество маленьких островков раковых клеток. К счастью, рак не распространился в тазовые лимфатические узлы (врач провел биопсию). Химиотерапия отвратительна, но результат стоит перенесенных страданий. Ведь спустя шесть лет я все еще жива и, по всей видимости, здорова.

Что я могу посоветовать... Если вы читаете мое сообщение, значит, вы подозреваете или знаете, что у вас – или вашего близкого человека – рак. Идите к врачу! Вам нужен полноценный медицинский осмотр. Если у вас уже давно сбоит цикл, потребуйте анализ на опухолевый маркер CA-125 и УЗИ! Ранняя диагностика может спасти вам жизнь. Хочу сказать, что я бесконечно благодарна своим замечательным врачам – если бы не они, я бы давно умерла. Не знаю, сколько мне еще осталось, – статистика говорит, что немного. Но пока что я прекрасно живу назло любой статистике – и собираюсь жить дальше! Надеюсь, мое сообщение кому-нибудь поможет.

Восемь лет назад у меня нашли рак яичников. Я перенесла гистерэктомию, аппендэктомию и оментэктомию в Ихилов, а потом еще химиотерапию. Поначалу болезнь проявлялась очень странно – у меня нарушилось чувство вкуса и обоняние. Я ничего не могла есть, потому что любая еда казалась гадкой на вкус. За несколько недель я похудела на 50 килограммов. Мое здоровье резко ухудшилось. Я настолько ослабела, что с трудом поднималась с кровати. Сдала много анализов на кишечных паразитов, но все без толку. В итоге мне стало настолько плохо, что я сказала терапевту, что умираю. Он пощупал мой живот и нашел крупное новообразование. Не прошло и двух недель, как я прилетела в Израиль и уже лежала в больнице и чувствовала себя гораздо лучше. Рак оказался инкапсулированным в огромной кисте размером с теннисный мяч. Кисту успешно удалили. Химиотерапия длилась полгода, и я регулярно приходила на неинвазивные обследования. Теперь весь этот кошмар позади.

У меня обнаружили рак яичников 3 марта 2008 г. Удалили две очень большие опухоли (злокачественные). После операции назначили шесть месяцев химиотерапии. Карбоплатин и Таксол. Сначала назначили интраперитонеальную химиотерапию цисплатином, но было очень больно, и я выдержала только один сеанс.

Сейчас я понимаю, что симптомы рака яичников длились 1 или 2 года до постановки диагноза. У меня были нерегулярные и обильные менструальные кровотечения со сгустками. В то время я работала медсестрой. Другие медсестры на работе говорили, что это признак приближающейся менопаузы. Мне было 47 лет. Женщины говорили, что моя "матка сбрасывает оболочку". Хроническая боль в спине. У всех медсестер болела спина. Затем начались проблемы с кишечником. Терапевт сказал, что это простой запор. В конце концов у меня началась невыносимая изжога, которая раньше мучила меня только при беременности. Однако я не была беременна. Я стала принимать Тамс. Две недели не ходила на работу из-за жутких болей в животе. В итоге мне все надоело, и я пошла к другому врачу (не к тому терапевту, к которому я отношусь территориально). Врач нащупал у меня в животе шишку размером с футбольный мяч. Уверена, что другие, включая моего терапевта, тоже ее ощущали. Врач направил меня на УЗИ, а затем – в хирургию, посоветовав проходить лечение в Израиле. В итоге хирург-онколог сказал, что после наркоза я, скорее всего, обнаружу швы от низа живота до грудины. Но ничего подобного не произошло. Когда я пришла в себя, у меня был шрам как от кесарева сечения, внизу живота. По словам хирурга, опухоли оказались доброкачественными. Родственники, приехавшие, чтобы помогать мне с лечением, счастливо вздохнули и уехали домой. Примерно через три дня мне позвонили. Патолог изучил опухоли и нашел в них рак.  Хирург извинился. Сказал, что у меня третья стадия. Что рак очень агрессивный.

Мне стало понятно, что здоровье одно и нужно лечиться там. где я уверена в квалификации врачей. В итоге полетела в Израиль. Началась химиотерапия.

Теперь я знаю о своем здоровье гораздо больше, чем раньше, и очень внимательно, хоть и не без оптимизма, наблюдаю за своим телом. Уровень опухолевого маркера держится в районе 7. Я сделала несколько снимков КАТ, по ним у меня все хорошо. Я научилась жить настоящим и любить жизнь! Не теряйте надежду, сестры!

Я обратилась к профессору Юваль Ярон в Ихилов. Он назначил лапароскопию и биопсию…

Мы с мамой обратились к вам почти два года назад, когда у мамы нашли рак яичников на поздней стадии. Мама прошла первый курс химиотерапии и должна была лечь на радикальную гистерэктомию. Я нашла ваш сайт, когда просматривала информацию в Интернете, и мы обе очень удивились существованию такого учреждения, как ваше. Надежда на благоприятный прогноз никогда нас не покидала, однако мы с мамой боялись предстоящей операции и химиотерапии. У нас было много вопросов.

Встреча с вашими врачами подарила нам новую надежду. Мы почувствовали, что о нас заботятся настоящие профессионалы. Ваши врачи сопереживали нам, делились всем, что знали сами, и стремились к прагматичности. Когда мы ушли из клиники, мы больше ни о чем не беспокоились, так как теперь понимали, что нужно делать для того, чтобы выиграть битву с раком.

Маму прооперировали. Операция прошла успешно, и мама быстро выздоровела и вернулась к работе. Теперь она смотрит в будущее с оптимизмом и чувствует себя гораздо лучше, чем раньше. Ее уровень CA125 больше не поднимается. Мы обе навсегда останемся благодарными за вашу помощь и поддержку – и продолжим рассказывать людям о вашем замечательном учреждении. Большое спасибо за ваш бесценный дар.

Едва ли вы найдете онколога заботливее и мудрее, чем профессор Гриссаро! В апреле у моей мамы нашли рак яичников, и с тех пор о ее здоровье заботится этот доктор. Так как я сама работаю в области индивидуализированной медицины, мне очень понравилось то, что доктор всегда в курсе последних новостей в сфере таргетной терапии, геномной медицины и иммуноонкологии.

Профессор Дан Гриссаро очень терпелив. Он подробно расспрашивает маму о ее симптомах, а затем объясняет, почему так происходит и что нужно делать. Врач учел состояние здоровья моей мамы и разработал для нее персональную схему лечения. Благодаря терапии под руководством доктора Гриссаро мама поправилась и окрепла. Хотя в апреле ее здоровье оставляло желать лучшего, теперь мама вполне здорова – даже несмотря на то, что ей уже 75 лет.

Профессор всегда прилагает особые усилия к тому, чтобы обеспечить моей маме комфортное лечение. Он порекомендовал ей пройти секвенирование нового поколения, чтобы врачи лучше понимали геномный профиль опухоли и смогли обнаружить генетические мутации, ответственные за патологический процесс.

Могу сказать только то, что доктор Мацеевски – замечательный и талантливый хирург. У моей жены недавно обнаружили доброкачественную кисту яичника, и терапевт советовал провести операцию через полный разрез. К этому моменту у жены и так был только один яичник (второй она удалила в молодости из-за рака), и хирург не могла гарантировать, что ей удастся сохранить оставшийся. Удаление последнего яичника означало бы, что у нас не получится зачать ребенка. :( Само собой, нас не очень устраивала предстоящая процедура. К тому же жене пришлось бы долго выздоравливать после операции, ведь врач планировала большой разрез.

К счастью, мы догадались обратиться к другому специалисту – врачу из медицинского центра Ихилов (это было лучшее вложение пятисот долларов за всю жизнь). Она выучилась у лучших специалистов и сама стала очень известным врачом в области акушерства и гинекологии. После встречи с ней у нас не осталось вопросов – врач подробно рассказала нам обо всех существующих методах лечения и пояснила, какой алгоритм терапии она считает наиболее оптимальным. Она предложила моей жене лечь на лапароскопию – операцию, которую проводят через маленькие, двухсантиметровые разрезы. Мы остались очень довольными нашей первичной консультацией у специалиста. Важнее всего то, что она пообещала сохранить последний яичник моей жены.

По окончании процедуры врач вышла из операционной и сказала нам, что операция прошла успешно (яичник удалось сохранить), и что в тот же день мы сможем вернуться домой! Ничего себе! Не поверите, как я был счастлив. В любом случае, у доктора Мацеевски и ее помощников огромный послужной список, ведь все они обучались своей специализации в престижных учреждениях. Если вы ищете талантливого хирурга, обращайте внимание на то, где он закончил аспирантуру. Теперь мы знаем, что в операционной она проводит гораздо больше времени, чем в собственном кабинете. И это хороший знак, который говорит о том, что мы попали к опытному специалисту.